Умер Николай Георгиевич Власов

Supported by http://www.holography.ru
Locked
holos

Умер Николай Георгиевич Власов

Post by holos »

17 августа умер известный голографист Николай Георгиевич Власов. Он долгое время возглавлял лабораторию голографии в ВНИИОФИ, известную, сильную лабораторию, занимаясь разработкой различных голографических направлений, в первую очередь, голографической интерферометрии. Лаборатория находилась в переулке на ул. Жданова (ныне Рождественка) в подвале старого купеческого дома. Стены огромной толщины, низкие сводчатые потолки, совершенно не вязались с современным оптическим оборудованием, которым битком были набиты маленькие, тесные комнаты. Работа просто кипела в этой лаборатории, выполнялись НИРы и ОКРы, защищались кандидатские и докторские диссертации.
Перестройка больно ударила по многим научным коллективам. Власов перешел на работу в университет «Станкин», где получил должность профессора на кафедре физики. Он читал лекции по оптике и продолжал проводить научные эксперименты и разработки по голографии в созданной им лаборатории.
Vlasov_01.jpg
Vlasov_01.jpg (104.39 KiB) Viewed 2014 times
г.Минск, 2007 г.
На фото слева направо: С. Б. Одиноков, Н. Г. Власов, Г. И. Андреев, Л. В. Танин, В. А. Ванин.
Vlasov_02.jpg
Vlasov_02.jpg (60.56 KiB) Viewed 2014 times
Осень 2008 г. Н. Г. Власов на научном семинаре в Политехническом Музее, посвященном 80-летию со дня рождения Ю. Н. Денисюка.

Я познакомился с Николаем Георгиевичем при поступлении в заочную аспирантуру ВНИИОФИ, он стал моим научным руководителем. И все эти годы обучения в аспирантуре, написание диссертации, проходило под бдительным контролем с его стороны. Чего греха таить, бывают совершенно равнодушные руководители, да и учеба без отрыва от производства – это далеко не подарок, иногда зажимало так, что хотелось все бросить. И я особо благодарен Николаю Георгиевичу, что в эти трудные для меня периоды он просто вытаскивал меня из этого состояния, заставлял отбросить сомнения и продолжать работать над диссертацией.

К счастью для меня, наши отношения не прекратились после трудных перестроечных времен, когда он оказался в «Станкине», а я – на ВВЦ. Наоборот, они перешли в разряд регулярных встреч у меня в студии. Мы пили чай в спокойной, располагающей к разговору обстановке, и Николай Георгиевич рассказывал о своей жизни. Он был и боксером в юности, успел поработать на полиграфическом комбинате, откуда вынес очень много полезного опыта для будущей работы в голографии, окончил МИФИ, где до сих пор не утихла молва о Ландау. Но всегда наши беседы заканчивалась одним и тем же. Он брал лист бумаги и с воодушевлением молодого ученого рассказывал об очередном удачном решении оптической задачи. Меня всегда поражала эта черта в характере Николая Георгиевича – он был в постоянном научном поиске, в его голове постоянно рождались интереснейшие, порой неожиданные решения оптических проблем. Он был генератором идей, идей не абстрактных, а конкретных, которые можно было применять на практике.

Наша жизнь направляется людьми особого сорта. Их можно назвать и Учителями или просто Хорошими Людьми, суть не в названии. Суть в том, что они оказывают на нас огромное благотворное и созидательное влияние и делают это без всякого умысла, просто потому, что для них это естественное состояние. И это влияние ты замечаешь не сразу, а через некоторое время, иногда, очень большое. Просто вдруг ты начинаешь понимать, что если бы ты не встретил этого человека в жизни, жизнь была бы гораздо бледнее и примитивнее. Он помог тебе стать лучше, умнее, опытнее, он расширил горизонты твоей жизни и – остался обычным, скромным человеком. И когда ты теряешь такого человека, ты ощущаешь пустоту вокруг себя, ты вдруг лишаешься части своей жизненной опоры, и в растерянных мыслях понимаешь, что заменить его некем.
Николай Георгиевич был для меня таким человеком.
Locked